НОВОМУЧЕНИКИ АРХАНГЕЛЬСКИЕ


Реутский А. Две жизни // Журнал Московской Патриархии. ― 2013. ― № 10. ― С. 60–66.
 

Две жизни

Анна Крупцова и священник Димитрий Неровецкий выбрали смерть, но не отреклись от Христа
Анна Крупцова, расстрелянная большевиками в 1938 году, и новомученик Димитрий Неровецкий, убитый в 1919 году, не знали друг друга, хотя жили в одно время. Независимо друг от друга двое их земляков Анна Крючкова (Мезень) и Геннадий Малашин (Красноярск) посвятили им свои исследования, цель которых состояла в поиске, систематизации и популяризации новых сведений об этих людях, отдавших жизнь за Христа. Это оказалось возможно благодаря грантовому конкурсу "Православная инициатива", победителями которого стали проекты Анны и Геннадия в 2012 году. В такой неожиданной форме развивается в современной России региональное краеведение, тесно связанное с трагическими страницами русского православия.
 
Молчаливая проповедь
Анна Крючкова — ведущий специалист по туризму отдела по делам молодежи, культуре и искусству Мезенской администрации. Два года подряд она руководит проектами, которые получили грантовую поддержку. Первый ее проект назывался "Мезень — страна обетных крестов". А тот, что реализуется в этом году, — "Кимженские кресты". Он посвящен установке в селе Кимжа трех обетных крестов, один из которых будет поставлен в память об Анне Крупцовой. Чем привлекла ее тема обетных крестов и почему заинтересовала судьба Крупцовой?
"С одной стороны, обетные кресты — это отчасти моя работа, — рассказывает Анна. — По роду своей деятельности я занимаюсь объектами культурного наследия, а обетные кресты у нас самые известные из памятников. Например, удалось установить, что наиболее древний крест стоит в деревне Козьмогородское и датируется 1875 годом. С другой стороны, душа болит, что памятники разрушаются, что очень медленно оттаивают для православной веры души моих земляков. А подвиг Анны Крупцовой для всех нас должен служить примером верности Христу, поэтому мы с мужем и решили увековечить ее память".
Анна Крючкова родилась в Северодвинске, но ее предки из Мезенского района, здесь могилы ее прабабушек и прадедушек. Так уж вышло, что из всего многочисленного рода на земле предков осела только она одна. Отсюда и чувство ответственности за будущее своих земляков, благополучие которого зависит от преданности своей вере и памяти о православных традициях.
Обетные кресты на Русском Севере — многовековая традиция. Они издавна возводились как благодарность Богу за спасение от гибели в море и на реках, за исцеление от смертельного недуга, как защита скота от диких животных, в обещание Богу добрых дел. Много их стояло и на Мезенской земле. И когда в середине 1930-х годов разрушались и превращались в амбары мезенские храмы, кресты стали не просто памятниками веры, а открытой молчаливой проповедью Христа. Местом уединенной, сокровенной молитвы осиротевшей и запуганной паствы. Почему же большевики не уничтожили и их?
"Боялись. Из уст в уста передаются здесь почти мистические истории, когда при большевиках в одной из деревень района его начальник, партийный активист, срубил крест и у него отнялись ноги. Потом ползком обратно крест восстанавливал и впоследствии встал на ноги, — говорит Анна. — В другой деревне один из местных жителей заставил двух детей — пионеров спилить крест на дрова, за детей бабушки молились, а мужик заживо сгнил от туберкулеза. Понятно, что после таких рассказов никто кресты не трогал: кто хочет болеть?" Причудливой вязью переплелась в сознании местных жителей вера Христова с языческими поверьями. Этим и объясняется то, что кресты украшали пеленами на Пасху Христову, несли отрезы ткани или предметы одежды, если мучил какой-либо недуг. На одном из них висела книга, в которой такая надпись, оставленная строителем креста (лексика и пунктуация дословно): "Крест той поставлен на деревне Бор у ручья в 1850 годъ. Кой крест сломат то у того в роду все умерши будя. Он исцелят руки и ноги если его поцеловати или тряпки навесь. Дитя просишь Парня синя лента Девка будя бела лента". В настоящее время книга хранится в Мезенском историко-краеведческом музее.
Благодаря проекту "Мезень – страна обетных крестов" Анне и ее добровольным помощникам удалось собрать всю информацию о 28 обетных крестах в Мезенском районе (кто и когда поставил, что на нем вырезано, размеры, какие истории, связанные с этим крестом, хранит народная память, состояние памятника) , поставить новый обетный крест на месте Чирцевой пустыни (в прошлом — вотчине Антониево-Сийского монастыря) и отремонтировать три креста в деревнях Печище, Кильце и местечке Савина. "Мы также организовали встречи с местными жителями с участием молодежи, на которых рассказывали об обетных крестах, о православии, об истории нашего края", — говорит Анна Крючкова. В поездках принимал участие и настоятель Свято-Богоявленского собора города Мезени иерей Алексий Жаровов.
"Территория Мезенского района по площади больше Бельгии или Молдовы (34 [тыс.] м2), объехать мне одному за короткое время сразу несколько деревень не по силам и не по средствам, — говорит отец Алексий. — И я благодарен Анне за эту помощь. Потому что предания и рассказы, связанные с поклонением крестам, позволяют восстановить прерванную безбожной властью связь времен и христианские традиции". У отца Алексия нет иллюзий, что несколько бесед с местными жителями о православии, крещения и требы, когда молодежь больше узнала о своих культурных традициях, начнут, как грибы после дождя, расти православные общины и строиться храмы. "В Мезенском крае души людские как "замороженные" и приобщение к храму идет очень медленно, нужна постоянная проповедь священника, — говорит отец Алексий. — Но мне очень радостно было видеть, с каким интересом сельчане слушали рассказ о смысле креста в истории человечества, об искупительной жертве Христа. Многие после наших бесед по-новому увидели традицию поклонения кресту в свете православной веры".
"На мой взгляд, самое главное в этом проекте то, что люди объединяются: и крещеные, и те, кто только на пути к Богу, — добавляет Анна. — Они ведь кресты восстанавливают добровольно, не за деньги, деньги только на материалы нужны, аренду транспорта и бензин. Сколько людей съехалось, когда крест в Чирцовой пустыни ставили! Было такое единение душ. А у меня чувство радости и счастья. Так хотелось, чтобы крест тут стоял. Место-то святое и очень красивое. Только безлюдное".
Именно благодаря грантовой поддержке Анне и ее помощникам удается вести миссионерскую деятельность и сохранять кресты, объекты культурного наследия. Этот проект может служить наглядным примером эффективного взаимодействия и сотрудничества местных учреждений культуры и Церкви. "Мы и дальше планируем участвовать в конкурсе "Православная инициатива" с целью возрождения и укрепления православных традиций в нашем суровом северном Мезенском крае, — говорит она. — И может быть, работа по восстановлению памяти Анны Крупцовой позволит со временем прославить ее в сонме новомучеников".
 
Анна
"Каждый раз, когда о ней говорю или документы читаю, у меня слезы сами собой катятся, — признается Анна Крючкова. — Наверное, потому, что Анна, несмотря ни на что, не отреклась от Бога. Представляю, как ей было страшно, но она прекрасно понимала, что делает. Одна против всех. Вы посмотрите внимательно на ее подпись под документами, видно, что дрожащей рукой поставлена. Представляю ее маленького роста в черном платье и платке (она так и одевалась, по воспоминаниям), хрупкую женщину с такой духовной силой, что боялись ее те, кто арестовывал и расстреливал, хотели сломить, да не смогли. Потому и расстреляли. Иначе какой смысл лишать жизни обычную верующую крестьянку? Ведь тех, кто верил да тайно собирался, чтобы молиться у нас в районе, не один десяток был".
Что известно об этой молодой женщине, тихо жившей в своем селе Кимжа в 400 км от Архангельска и проповедующей о Христе, когда в селе был репрессирован последний священник? Вот что в ходе архивных исследований и опроса тех, кто помнил Анну, узнали ее племянник Павел Крупцов и Анна Крючкова.
Анна родилась в селе Кимжа в 1903 году. С раннего детства очень любила рассматривать книги и довольно скоро самостоятельно выучилась грамоте. Как-то, будучи совсем еще маленькой, Анна вдруг сказала матери: " знаешь, ведь мать нашей Богоматери Девы Марии звали так же, как и меня, Анна". "Откуда ты знаешь?" ― удивилась мать. "Так вот же в книге написано", ― ответила дочка. С похвальным листом Анна окончила церковноприходскую школу.
Она читала много церковной литературы, которую брала у староверов, имевших приходы по всему Мезенскому уезду. Староверы Иван Жмаев и Павел Филатов старались "перевербовать" молодую девушку в свою веру, а Анна, наоборот, пыталась убедить их в том, что после расстрела царской семьи гонения на верующих будут только усиливаться и им всем нужно помогать друг другу в борьбе за свое выживание. Жизнь между тем продолжалась, Анна взрослела, и ее уже стали уважительно называть Анной Александровной за ее непорочную праведную жизнь, глубокое знание Священного Писания и еще за то, что она могла помочь правильно написать любую бумагу, которых при новой власти стало всё больше и больше. Только отец Анны посмеивался над праведностью дочери, когда та просила его не матюгаться. Человек он быль очень вспыльчивый и часто себя не контролировал в словах. "Не ругайся, батюшка, не гневи Господа, в лесу ведь живем!" ― просила Анна. А тот отшучивался, мол, Бог не выдаст ― свинья не съест.
Однажды отец с Анной отправились в лес проверять силки, поставленные на дичь, прихватив с собой двух собак. Собаки умчались в лес, когда на людей вдруг вышла на задних лапах огромная медведица. Берданка отца дала осечку. У тут Анна, хрупкая и невысокая девушка, вытащила из-за пояса топор, перекрестилась и встала рядом с отцом, чтобы его защитить.
И вдруг, как по мановению волшебной палочки, из леса выскочили их лайки. Медведица отвлеклась на собак, а отец перезарядил ружье и свалил наповал опасного зверя. Он долго не мог прийти в себя от шока, глядя на дочь и непрерывно крестясь. После этого случая он зауважал дочь, считая, что по ее молитвам избежал смерти, и при ней больше не ругался.
А Анна вела праведную жизнь в постах и молитвах и не пропускала ни одной службы в церкви, Она прекрасно пела в церковном хоре, при этом успевая выполнять едва ли не все работы по дому. Отец часто был на промысле, а мать занималась с младшими детьми. Скоро гонения на верующих докатились и до Кимжи. В 1935 году арестовали по обвинению в контрреволюции местного священника Василия Гольчикова, церковь закрыли, а через год арестовали и староверов Жмаева и Филатова. Казалось, с "религиозными предрассудками" в селе покончено.
Однако Анна стала совершать тайные богослужения в староверческой церкви. Она понимала, что рискует своей свободой, но не могла оставить верящих ей людей (в основном это были бабушки). Ее арестовали 16 октября 1937 года. А затем и еще нескольких верующих, представлявших ядро общины. Кого-то запугали до полусмерти и отпустили, других отправили в ссылку, а бывшего старосту закрытого сельского храма Ивана Митькина расстреляли как "активного участника контрреволюционной группировки церковников".
На следствии Анна всегда говорила правду и ничего не отрицала, в чем бы ее ни обвиняли. Да, собирала верующих, выступала перед ними. Понятно — контрреволюционная пропаганда и агитация против советской власти. Да, общалась со староверами Жмаевым и Филатовым, имела с ними переписку. Ясно: входила в контрреволюционную группировку церковников с целью свержения советской власти. Для солидности вызывали еще родственников, собирая с них свидетельские показания. Родственники же пытались спасти Анну, со слезами умоляя ее хотя бы на словах отречься от Бога, но Анна не отреклась. Ее расстреляли 27 февраля 1938 года в Архангельске. Родственники получили стандартную бумагу: "Осуждена на 10 лет ИТЛ без права переписки".
В 1989 году Анна Александровна Крупцова была полностью реабилитирована. В настоящее время готовятся материалы для ее канонизации. <...>

Комментариев нет:

Отправить комментарий

А Вы что думаете? Напишите, пожалуйста, здесь